Поле битвы — школа!
Казалось бы, ничего особенного: такие случаи происходят ежегодно. Любой, кого назначили, может быть уволен. Но далеко не каждый труженик пытается вернуться на рабочее место через суд.
Неуловимая взятка
В хозяйстве директора городского департамента образования Елены Ереминой это уже не первый и даже не второй случай, поэтому мы решили рассмотреть его внимательнее. Первое, что сделали, — договорились о встрече с представителем руководства департамента в надежде понять, за что уволили директора средней школы № 53 Людмилу Юрченко. Ведь не секрет, что показатели успеваемости возглавляемой ею школы оказались более чем удовлетворительными (около 30 золотых и серебряных медалей за девять лет работы), да и с дисциплиной тоже не было никаких проблем. Школа дважды прошла аттестацию. Последнюю — в 2005 году. Однако, указав поводом для увольнения статью 278 п. 2 ТК РФ, начальник отдела общего образования Ольга Сергеева разъяснить, в чем конкретно директор нарушила закон, отказалась. Все попытки конкретизировать ситуацию ни к чему не привели. Не рискуя сердить ответственное лицо, корреспондент вынужден был прекратить расспросы. Казалось бы, зачем скрывать то, что подкреплено соответствующим приказом? Тема интриговала, и мы решили обратиться к самой Людмиле Игоревне, которая не удивилась нашему звонку. За последнее время, как выяснилось, ей пришлось многое пережить: потоки словесной грязи, клевету и провокации, а затем инфаркт и увольнение.
— Повод, чтобы меня убрать, искали очень старательно, — рассказала «Действительно!» Людмила Игоревна. — Активный прессинг начался в сентябре прошлого года. А если конкретнее, 28 числа около десятка здоровенных обэповцев с понятыми, не предъявив никаких постановлений, только удостоверения, ворвались в мой рабочий кабинет. В это время там находились представитель фонда «Дельта», несколько педагогов и завуч. Под предлогом поиска взятки в размере двадцати тысяч рублей обыскали кабинет. Все перевернули, включая содержимое сейфа, которое просто вытряхнули наружу. Взятку не нашли, но изъяли всю имеющуюся у присутствующих наличность. У меня забрали из кошелька приготовленные к уплате за квартиру деньги, хотя там же лежала квитанция с указанной суммой. И не составили никакого протокола осмотра и изъятия, зачем только понятых приводили? Все это делалось с криком и шумом, на всю школу, можете представить, каким было мое состояние!
Без объяснений, заломив женщине руки, борцы с экономической преступностью отвезли ее в отделение. Далее события разворачивались совсем неожиданно. В отделении Людмила Игоревна встретила свою сотрудницу, учителя Галину К., которую задержали при попытке продать аттестаты зрелости жителям Азербайджана. «Операция» по захвату директора так ни к чему и не привела. Сотрудница признала факт продажи, но причастность Юрченко к происходящему доказать так и не удалось, поэтому в два часа ночи ее отпустили. О предполагаемой взятке, из-за которой кабинет директора перевернули вверх дном, милиционеры больше не вспомнили.
Поддельные подписи
На следующее утро школьный сторож написал заявление о том, что в тот же день около одиннадцати часов в здание прошли двое побывавших там ранее сотрудников ОБЭП, которых он не решился остановить. Что они делали в школе в течение 15 минут — неизвестно.
В то же утро, в субботу 29 сентября, на мобильный телефон Людмилы Игоревны позвонили из ОБЭП, потребовав немедленно явиться в школу, так как в отдел поступила информация о том, что в сейфе опять лежит неуловимая взятка. Никаких денег там, конечно же, не оказалось. Зато, как по волшебству, обнаружились шесть бланков аттестатов, утерянных полтора года назад. Поскольку они в свое время с соблюдением всех формальностей были списаны и, будучи заполненными, никакого интереса не представляли, повесить это «нарушение» на Юрченко не удалось. Особенно после того, как она заявила, что потребует проведения дактилоскопической экспертизы.
Стало ясно, что все, в чем пытались обвинить Людмилу Юрченко, шито белыми нитками. Происходящее напоминало чью-то злую шутку, однако в действительности все оказалось куда серьезнее. Городские газеты запестрели заголовками о крупномасштабном разоблачении оборотня от образования, о взятии его с поличным. Доброе имя директора было опозорено, и никто не спешил опровергать недостоверную информацию. Более того, история продолжилась.
28 сентября на вахту подбрасывается письмо, адресованное мужу Юрченко, работавшему в той же школе учителем основ безопасной жизнедеятельности. Подписанное фамилией одной из школьниц, на самом деле не имевшей к нему никакого отношения, оно содержало угрозы и совершенно дикую нецензурную брань с пожеланиями его жене оставить директорство в школе и бежать из города.
Непонятно, чего добивался истинный автор. Может, скорого и несправедливого суда над «подставленной» ученицей или просто психологического эффекта? Юрченко же не стала делать поспешных выводов, а организовала почерковедческую экспертизу письма и выявила настоящего отправителя, тоже ученицу школы. Девочка сразу призналась, что написала письмо по просьбе и под диктовку своей классной руководительницы, причем та ей сказала, что именно в такой форме письмо якобы зачем-то понадобилось самой Юрченко. Ребенок просил ничего не говорить маме.
— Когда все детали этой неприглядной истории стали очевидны и подкрепились письменными доказательствами участников, — продолжает Людмила Игоревна, — я подготовила приказ об увольнении из школы классной руководительницы, заставившей девочку писать гадости. Этим же приказом за различные нарушения выносились порицания двум завучам школы. Я оставила проект приказа секретарю, отдав распоряжение распечатать его и ознакомить с ним под роспись наказанных. Было это шестого октября. Забегая вперед, скажу, что приказ мой в ночь с шестого на седьмое октября исчез со стола секретаря.
В тот день, возвращаясь домой, я увидела у себя в подъезде уже знакомых обэповцев. Все попытки не пустить их на порог квартиры ни к чему не привели. Как и первый раз в школе, у них не было никакого постановления на обыск, как и тогда, они громко выкрикивали оскорбления в мой адрес. Адвокат подошел позже. Прописана я по другому адресу, а проживаю с матерью и сыном. Все повторилось. Перевернули вверх дном всю квартиру.
Обвиняя меня в присвоении школьного имущества, офицер не стеснялся в выражениях. Блюстители порядка кричали, что мною присвоена оргтехника. Хорошо, что на принтер и компьютер нашлись документы, так как я еще не до конца выплатила кредит. Дважды во время обыска мне становилось плохо, я с трудом воспринимала происходящее. Последней каплей стала проверка ящиков с моим бельем. Дальнейшее я плохо помню, меня увезли в кардиологию с обширным инфарктом. Знаю, что опять ничего не нашли, и опять я не видела и не подписывала никакого протокола.
Пока Людмила Юрченко находилась в больнице, на нее началась новая атака. На имя Елены Ереминой поступили обращения от учеников и родителей школы. Именно тех, классного руководителя которых Юрченко собиралась уволить. (При проверке часть подписей оказались поддельными.) В письмах к Ереминой жалобщики просили защиты от коварной четы Юрченко. В то же время появились несколько актов проверок, выявивших школьные «нарушения». Что самое интересное, все они были подписаны троицей обиженных из исчезнувшего приказа, у которых, естественно, был прямой интерес в невозвращении опального директора. Вдобавок к этому, в департамент образования поступила просьба разобраться в школьных нарушениях от депутата Михаила Носорева, для которого Юрченко, также баллотировавшаяся по его избирательному округу, была серьезным конкурентом. Апогея история достигла 23 января, когда Людмила Игоревна после длительной госпитализации из-за инфаркта вышла на работу. В тот день ей сообщили об увольнении с работы по статье.
Люди гибнут за металл…
Конечно, мы поинтересовались у Людмилы Юрченко, что, по ее мнению, явилось настоящей причиной такой целенаправленной, а главное скоростной травли. Ведь надо наступить на очень-очень больную мозоль, чтобы тебя так поспешно попытались убрать. Явно ведь сильно торопились — первые два повода для увольнения были подготовлены из рук вон плохо. Да и неизвестно, вышло бы вообще что-нибудь, не попади Юрченко в больницу. Людмила Игоревна считает, что причиной немилости стала ее поездка к министру образования области Валерию Путько, во время которой она подняла вопрос о систематическом недофинансировании своей школы. Именно после этого самовольного визита строптивому директору школы от руководства департамента образования было обещано увольнение. Как видим, департамент свое слово сдержал.
Однако Людмила Игоревна абсолютно не согласна с увольнением. В феврале нынешнего года она обратилась с иском в городской суд, который на пятом заседании вынес решение: Юрченко в иске отказать. Уверенная в своей правоте, она обратилась с кассационной жалобой в Самарский областной суд. Он состоялся 18 июля. Адвокат мэрии апеллировал к тому, что предусмотренные законом сроки обжалования истекли. Ровно за неделю до суда на вопрос нашего журналиста о возможности восстановления Юрченко в должности представитель департамента Ольга Сергеева, которая ни разу не побеседовала с опальным директором, ответила категорическим «нет», указывая именно эту причину. Но она, как и юрист мэрии, ошиблась. Областной суд принял кассационную жалобу Юрченко к рассмотрению.
P.S.
Да, действительно, интересоваться финансовыми делами департамента образования — дело неблагодарное. У отсталых племен, где тоже иногда принято людей кушать, это называется «табу». Для родителей, собранных Ереминой на городское родительское собрание, даже брошюры специальные на эту тему выпустили. В них черным по белому написано, что в вопрос о федеральных деньгах, поступающих в департамент, родительский нос совать нельзя!
Однако нельзя не вспомнить в связи с этим, что в 2003 году тольяттинцы собрали свыше пяти тысяч подписей родителей школьников под обращением, содержащим требование освободить от занимаемых должностей руководителей образования области и города. Тогда это были Ефим Коган и Елена Еремина. Так подписанты отреагировали на задуманное этими реформаторами разделение школ по возрастным ступеням, на которое область получила от МБРР почти 17 миллионов долларов. Пяти тысяч голосов тогда оказалось недостаточно.
А сегодня голос родителя стал весомее! Достаточно всего пары писем и полутора десятков подписей, из которых некоторые к тому же поддельные(!), чтобы уволить директора школы!
Публикуя этот материал, мы не ставим в нем точку. Хотелось бы получить на него отклики. Людмила Юрченко свою точку зрения высказала. Очередь за руководством УВД, Еленой Ереминой и ее начальницей Надеждой Хитун, за министром образования губернии Путько, в конце концов. Думается, что пояснит свою позицию и депутат городской думы Михаил Носорев.