Добрый гений — мама Люба

Она прокладывала дороги в Ростовской области, валила лес на Дальнем Востоке, а потом без выходных и праздников укладывала кровлю на возводящихся тольяттинских заводах. Награждена орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, медалями, а за участие в строительстве ВАЗа получила золотую звезду Героя Социалистического Труда. 

Понятно, что у каждой эпохи свой идеал женственности, но 32 года назад именно бригадир кровельщиков Куйбышевгидростроя Любовь Сиверская вдохновила известного советского поэта Евгения Евтушенко на поэму «Мама Люба». «Добрый гений всей страны и мой», — восторгался своей героиней Евтушенко. О Любови Стефановне в свое время писали Даниил Гранин, Николай Доризо, самарский прозаик Евгений Астахов. Масштабом личности, харизмой, необычной биографией — чем привлекала людей Любовь Стефановна? Воспользовавшись приближающимся Днем строителя, который считался когда-то, по утверждениям наших ветеранов-старожилов, главным праздником Тольятти, я поспешила к ней в гости.

Семь побегов закалили

Действительно, биография у собеседницы такая, что можно запросто блокбастер снимать. В 1937-м черный воронок забрал отца Любови Стефановны, и ее мама осталась с пятью детьми на руках. Врагом народа отца объявили из-за брата-священника, который в Луцке возглавлял приход. Потом началась война, и 7 июля 1941 года немцы были уже в Новоставцах, украинской деревне, где жила Люба. Ее, 17-летнюю девчонку, вместе с другими односельчанами должны были отправить в Германию.
Перед отправкой потенциальным рабам полагался медосмотр. Большой зал немцы разделили на две половины: на одной врачи осматривали мужчин, на другой — женщин. Каждый перед началом медосмотра полностью раздевался. Что значила подобная принародная процедура для деревенской девчонки, даже подумать страшно: когда сорочку в собственном доме переодевала, и то лампу гасила… В общем, Люба решила утопиться и в назначенный день сбежала из дома с утра пораньше, ничего никому не сказав.

Мысли о самоубийстве, однако, исчезли, лишь девушка опустила ноги в реку. Немного подумав, она решила спрятаться у знакомых в соседней деревне. Если б знала тогда бедолага, что чуть ли не до 44-го года придется  ей бегать да скрываться… Какое-то время Люба вместе с подружкой жила в яме, сверху замаскированной навозом, потом девчонки прятались на чердаке.

Трудно поверить, но от полицейского конвоя Люба убегала семь раз. Ей грозили расстрелом, сажали в тюрьму, но она умудрялась исчезать даже оттуда. Как сумела хрупкая девушка пережить все злоключения и не сломаться? «У нас очень крепкий, стойкий род, особенно по отцовской линии, — резюмировала Сиверская, — а еще я была убеждена: лучше расстрел на родной земле, чем рабство на чужбине. На немцев не поеду работать!»

Полюс 250 — это нормально

После войны Любовь Стефановна работала землекопом, прокладывала шоссе в Ростовской области, там же строила железную дорогу, забивая костыли в шпалы тяжелыми путевыми молотками. Потом валила лес на Дальнем Востоке. Поруби-ка сучья на вековых кедрах, а потом еще до костра их дотащи… Когда строили ГЭС, брат позвал Любу в Тольятти: приезжай, работы полно. Послушалась и прибыла на стройку, основные работы подходили к завершению, оставалась крыша. За 70 часов Любе рассказали, что такое мягкая кровля и как ее класть, вскоре выбрали бригадиром.

После ГЭС один за другим строились ВЦМ, Тольяттиазот, ВАЗ. В бригаде у Любови Стефановны работали 60 человек, женщины в основном. Выходной один — воскресенье, только и про него летом приходилось забывать, пока погода солнечная стояла. За воскресенье платили наличкой: каждой кровельщице по пять рублей. Большие деньги по тем временам: на десятку  можно было неделю жить. В обычные дни закрывали по три рубля пятьдесят копеек, иногда по три восемьдесят.

В общем, сверху палило летнее солнце, снизу обдавал пламенным жаром расплавленный битум. «Девчонки!» — кричала в высоту Любовь Стефановна. А девчонки, честно говоря, на бабушек были похожи: головы замотаны платками, лиц практически не видно. Температура битума 250 градусов, при малейшем дуновении ветра прожигает, как сигарета, вот и заматывались предельно.

Любовь Стефановна утверждает, что совершенно не боялась высоты. Когда строили цех азотно-тукового завода, вверх-вниз носилась по 12-метровой пожарной лестнице, на которой не было никаких ограждений. При этом еще от солдат-стройбатовцев успевала девчонок своих отбивать. Те вопреки здравому смыслу и технике безопасности штурмовали шаткие недостроенные конструкции, едва бригадирша убегала на другой участок работ.

Вспомнила Любовь Стефановна и про легендарный визит миллиардера Форда. Ее бригада как раз в кабельном туннеле ВАЗа гидроизоляцию делала. Битум разводили соляркой, и вперед! Самая грязная работа, по мнению собеседницы. Впрочем, ее девушки, прибывшие на стройку по комсомольским путевкам, ничего не боялись: и за бетонщиков работали, и за каменщиков, и за кровельщиков, и за изолировщиков. «Когда приехала сюда и устраивалась на работу, голос у меня был писклявый, — вспомнила собеседница, — а потом на этих кровлях стал мужской, сорвала я его. Работали на 60-метровой высоте, причем ночью — попробуй-ка докричись до стоявших на земле: давай раствор, давай утеплитель!»

Любовь Стефановна уходила на стройку в шесть утра, домой возвращалась чуть ли не в полночь. Восемь созывов подряд выбирали Сиверскую депутатом горсовета, в то же время она была членом парткома Куйбышевгидростороя. Несомненно, люди ее уважали, иначе мамой Любой называли бы вряд ли. В общей сложности 700 человек прошли школу жизни в ее бригаде, пятеро были награждены орденами и медалями, да и родной сын, выйдя на пенсию, получил звание ветерана труда.  

Сердце поэта — надежный блокнот

Рассказала Любовь Стефановна и про встречу со знаменитым Евгением Евтушенко в 1975 году. Она с делегацией ездила в Набережные Челны, на Камскэнергострой, с которым пришлось соревноваться. Около 800 делегатов собрали во Дворце культуры, и во время перерыва Любовь Стефановна заметила, что мужчины-тольяттинцы разговаривают с каким-то человеком. Костюм на нем серый, дорогой, но пиджак как-то небрежно наброшен. Мужчина почему-то показался Любови Стефановне знакомым. «Кто такой?» — поинтересовалась она у своих. Оказалось, поэт Евтушенко.

После торжества вышли одеваться. Евтушенко, заметив у Любови Стефановны высокую награду, поинтересовался, за что  дали такую красивую звезду.

— За ВАЗ!

— Как это — за меня? — засмеялся.

— Да не за вас, а за Волжский автомобильный завод!

Вышли на улицу, оказалось, что живут в одной гостинице. Разговорились. Она рассказала, что в войну оказалась на оккупированной территории, семь раз сбегала, когда хотели отправить в Германию, несколько лет пришлось прятаться… На следующий день еще часа два проговорили. Оказалось, Евтушенко собрался писать стихи про комсомольцев-строителей. На встречу, однако, пришел без ручки и блокнота…

Через несколько месяцев Любовь Стефановна отдыхала в профилактории. «Беги в библиотеку, твой друг про тебя поэму написал», — радостно сообщили ей коллеги-строители. И правда, вот она, поэма в «Литературной газете», называется «Мама Люба».

В 1982 году приехал Евгений Евтушенко в Тольятти. Любови Стефановне позвонили из местного музея: непременно приходите на творческий вечер и газету с поэмой не забудьте. Пусть знаменитый поэт автограф поставит. Наверное, Евгения Евтушенко тоже о встрече предупредили, потому что в один из моментов он сказал: «В этом зале сидит женщина, которую я не видел восемь лет. Когда я с ней разговаривал, у меня не было ни ручки, ни блокнота. Все запечатлелось вот здесь (показал на сердце)…»
Я полностью согласна с впечатлительным поэтом: Герой Соцтруда кровельщица Любовь Сиверская — исключительный человек. А еще она талантливейший собеседник: эмоциональный, мудрый, доброжелательный. И это вполне закономерно, ведь, как заметил Евгений Евтушенко, «весь мир — он с кровли начинается». А посему искренне поздравляем нашу героиню и всех строителей с профессиональным праздником и желаем им здоровья!

P.S. Автор благодарит за помощь в подготовке материала совет ветеранов Куйбышевгидростороя и лично Наталью Антонову.