Николай Уткин: Я — политический заключенный. Хотя сижу не за наркотики

— Я согласен с Эллой Памфиловой — наши суды себя полностью дискредитировали, куда уж больше. Уголовные дела, которые на меня вешают, здесь ни при чем. Я просто политический заключенный, хотя таковых сегодня принято сажать по статье за наркотики. Для меня сшили другое дело, но это не важно. Это политический заказ, вот и все, — запросто отвечает экс-мэр Тольятти Николай Уткин на мою просьбу прокомментировать происходящее.

Мы разговариваем по разные стороны клетки, пока идет перерыв в судебном заседании. Вокруг повисла тишина, даже конвоиры прислушиваются к словам опального экс-мэра. А он говорит с упоением,  без остановки, он хочет многое рассказать, но его обрывают: маленький перерыв  закончен. Судья и прокурор, конечно, слышали всю его обличительную речь в свой адрес. Но Уткин нисколько не тушуется, он вообще ведет себя на процессе удивительно спокойно и даже с долей иронии комментирует показания свидетелей и слова судьи,  вероятно, понимая, что от него самого на этом процессе все равно ничего не зависит. Заказ есть заказ?

Наталья Немых на суде, наоборот, активно борется за себя. Она цепляется к показаниям свидетелей, задает десятки дополнительных вопросов, часто советуется со своими  адвокатами. У Натальи Ивановны в руках тетрадочка с записями, заранее подготовленными вопросами, ссылками на различные постановления. Сидящий рядом с ней в одной клетке на лавочке Николай Дмитриевич не делает никаких записей и почти не выступает с комментариями. Он просто изредка улыбается. И подает довольно резкие реплики. Например, что судья не учитывает его мнение, или о том, какое давление оказывали на свидетелей…

Итак, этим летом в суде Центрального района слушается новое уголовное дело в отношении экс-мэра Николая Уткина и экс-руководителя городского комитета земельных ресурсов Натальи Немых. По первому громкому процессу, где фигурировала взятка в размере 1,5 миллиона рублей, Николая Дмитриевича и Наталью Ивановну осудили в феврале 2008 года на сроки 7 и 8 с половиной лет  колонии строгого режима (своей вины они не признали). Три с половиной года Уткин и Немых уже отсидели. Теперь вот появились  новые обвинения — по земельному делу. Десятки уголовных томов посвящены одному вопросу: были ли основания у мэрии «присвоить» земли Ставропольского района, в частности СХАО «Россия» и совхоза имени Степана Разина. Обвинение склоняется к тому, что никаких оснований переносить черту города не было, а значит, налицо факт превышения должностных полномочий. Адвокаты Уткина и Немых доказывают обратное, судебный процесс проходит довольно бурно. Вот только подсудимые ведут себя по-разному. Наталья Ивановна активно борется за себя, а Уткин просто созерцает все происходящее. В момент нашей беседы он кратко прокомментировал суть процесса так:

— Речь идет о той земле, которая находится в «золотом треугольнике»  между Обводным, Хрящевским и Южным шоссе. Этот участок прилегает к городу, и метр земли там на вес золота. Поэтому ее захватили «земляные черви», так я называю рейдеров. Ни колхозники, ни мэрия ни в чем не виноваты. Еще когда я был мэром, прокурор Новожилов меня предупреждал об опасности. Но я сказал, что не остановлюсь, и, если будет надо, дойду до Страсбургского суда.

…Ожидается, что второй приговор экс-мэру будет вынесен уже в сентябре этого года. Сейчас судебное разбирательство в самой активной стадии:  июнь-июль — слушаются показания свидетелей, заявленных со стороны обвинения, август — со стороны защиты, и в начале осени можно ожидать вердикта.

Любопытная деталь: некоторые свидетели давали показания пять лет назад, и теперь этих людей вызывают в суд подтвердить свои слова. Неудивительно, что одни игнорируют  процесс, а другие являются, но…жалуются на плохую память.

На этой неделе в суд был вызван представитель потерпевшей стороны  Александр Воронцов, долгое время занимавший руководящие посты в Ставропольском районе (председатель райисполкома, руководитель комитета по имуществу). Последние семь лет Александр Егорович — пенсионер, о чем он периодически напоминал, давая показания. Дескать, память подводит, точно не помню, как обстояли дела. Тем не менее несколько интересных деталей он подтвердил…

Воронцов заявил, что земли Ставропольского района планомерно передавались в пользование АВТОВАЗа  для промышленных целей, а также для строительства жилья. По этому поводу издавались постановления Совета министров, то есть все было легально. Взамен Ставропольский район даже получал денежную компенсацию в соответствии с размерами «убытка». Что касается земель СХАО «Россия» и совхоза имени Степана Разина, которые также относились к Ставропольскому району, а позже оказались в городской черте, то по этому вопросу Воронцов никакой ясности не внес. Он только пояснил, что никаких документов на сей счет не видел, и компенсации тоже. Впрочем, в начале 90-х годов землеустройство вступало в новую стадию: наступало время разделения на доли, оформления в собственность…

— А есть какой-нибудь документ, подтверждающий право Ставропольского района на земли СХАО «Россия»? — спросила адвокат.

— Не видел я такого документа. Эти земли просто всегда были наши,  где-то с 1928 года, когда колхоз образовался, — привел веский аргумент Воронцов.

Череду вопросов к Воронцову задала Наталья Немых

— В материалах дела есть десятки документов, определяющих черту города, где стоят ваши подписи, как же вы не помните это? Как вы считаете, если есть документ, определяющий черту города, означает ли это изъятие указанной в нем бывшей ставропольской земли? Председатель комитета по имуществу господин Забродин доводил до вашего сведения, что начиная с 1992 года весь совхоз «Россия» находится в черте города Тольятти?

На все эти вопросы Воронцов отвечает: «Не знаю». Реплика Николая Уткина о том, что город расплатился со Ставропольским машинами, тоже остается без комментариев. Затем прокурор зачитывает показания Воронцова, используя такое выражение — «юридическая недооформленность». О том же самом успел сказать Николай Уткин в нашей беседе:

— Здесь несколько взглядов на проблему. Кто-то считает, что надо было просто расплатиться с колхозниками за землю. А с другой стороны,  масса документов была сделана задним числом. Но явно все это подстроено, и было кое-кому выгодно. Ведь сами подумайте, сейчас земля в «золотом треугольнике» числится в собственности всего одного человека. Это колоссальные деньги. Вдумайтесь в это…

Любопытными стали показания еще одного свидетеля — главного специалиста, и.о. руководителя горкомзема Тольятти Валентины Миненок. На вопросы судьи и прокурора она отвечала очень сухо и неопределенно. Тогда были зачитаны довольно объемные показания, которые чиновница давала 5 лет назад. С ними Валентина Андреевна согласилась лишь частично, сославшись на то, что допрос длился 4,5 часа, и некоторые ответы она давала уже как бы невольно, подталкиваемая наводящими вопросами.

— Расскажите суду, что на вас было оказано давление на допросе! — вдруг заявил Николай Уткин.

Державшаяся очень скованно Валентина Андреевна заявила, что действительно такой длинный допрос, состоявший из «атаки вопросов», походил на некое давление.

Как выяснилось, Валентина Андреевна является довольно ценным свидетелем. По роду своей деятельности она видела сразу два документа о праве собственности на землю СХАО «Россия» — вначале появилось свидетельство мэрии Тольятти, а потом — Ставропольского района.

Наталья Немых указала Валентине Миненок еще на один любопытный факт: в третьем томе уголовного дела есть отчет мэрии за 1992 год, подписанный Валентиной Андреевной. В этом талмуде сказано, что в ведение города было передано 3700 га земли СХАО «Россия», и очерчена черта Тольятти. Правда, акт об этом деле не составлен.

— Валентина Андреевна, но ведь готовились документы о передаче земли? — спросила Наталья Немых.

— Не помню, — ответила Миненок.

— Как же вы не помните, ведь каждый вечер по огромной кипе документов вам приносили! — воскликнул Николай Уткин.

— Я только помню, что мы постоянно ходили из одной двери в другую: из мэрской — в ставропольскую. Но встречали сопротивление в последней, — ответила та.

Земельное дело можно смело назвать бесконечным: уже исписано восемьдесят томов, а путь к истине по-прежнему тернист и неоднозначен.

— Как вы считаете, каким будет приговор? — спросила я напоследок у Уткина.

— Все будет зависеть от позиции суда, — ответил он.

Я очень редко высказываю свое мнение в публикациях, придерживаясь правила, что журналист всегда должен оставаться «над» происходящим, смотреть со стороны на ситуацию. Однако в отношении всей этой  истории с Николаем Уткиным не могу промолчать. В годы его правления мне доводилось еженедельно бывать на его пресс-конференциях, часто совершать с ним объезды по городу, беседовать на разные темы. Как-то сразу появилась симпатия к этому человеку, который не умел лицемерить перед журналистами. Иногда отвечал на вопросы резко, но прямо. Вероятно, так же «напролом» он вел дела. И получил за это. Когда его «взяли на взятке», все вокруг удивились, вспомнив старую характеристику чиновника Уткина: «Этот дядя Коля взяток не берет». Обидно, что сейчас все вокруг понимают, в чем дело, но никто ничего сделать не может. А сам «дядя Коля» после двух операций на сердце смирился с тем, что не успеет дожить до окончания срока. Ведь добавят еще.

P.S. Не успела спросить Николая Дмитриевича о его самочувствии. Но выглядит он, да и Наталья Немых, неважно — желто-серый цвет лица говорит о том, что они действительно находятся в заключении. Хотя стараются держаться хорошо. Одеты аккуратно. Наталья Ивановна, как всегда, при макияже…