Александр Панкратов-Чёрный: как я начал писать стихи

Концерт известного российского актера на сцене городской филармонии открыл для нас другого Панкратова-Чёрного. Поэта, драматического актера, режиссера и патриота России. Человека с тонкой душевной организацией.

В первой части выступления Александр Васильевич читал свои стихи из книги «Хочу сказать…». Эту книгу помогла издать Мария Тарковская, жена известного советского режиссера. Это вторая книга Панкратова-Чёрного. В 1996 году увидел свет томик «Шаги к стихам», которая вышла при содействии Беллы Ахмадулиной.

В СССР поэт Александр Панкратов-Чёрный попал в «атнисоветские» авторы и даже дал расписку в КГБ, что не будет писать и распространять свои стихи. Времена поменялись.

Как говорит Александр Васильевич, писать стихи он начала с малых лет. «Было мне лет десять где-то, может больше. Влюбился в девочку, Лиду Лысьеву. Она мне пирожки в парту подкладывала. Сейчас бабушка, у нее трое внуков, на пенсии уже. Я иногда в деревню свою приезжаю… и вот я полюбил ее. Она скромная была такая, конопатая, я тоже конопатенький был. Про меня старухи говорили: «Мухами засиженный ходит». А мама говорили: не обращай внимания на старух. Это солнышко тебя любит.» (дальше текст — от лица автора).

И вот Ванька Сидоров, подлец, подглядел, что я неравнодушно посматриваю на эту девушку, на Лиду и сочинил частушку. И спел. А его вся деревня всегда слушала, потому что каждая частушка, была событием. И вот он со своей гармошкой: «Частушка-нескладушка, про Шурку Понкратова!». И он спел…:

Ты родился под мостом,

На тебя куры срали.

От того ты не растешь,

Гнида конопатая.

Я был маленького роста, конопатый был действительно. Стеснялся при виде девчонок. А тут при Лысьевой он такую частушку оттопырил. Ну я схватил какую-то дубину, погнал его, он от меня убежал, длинноногий, подлец был. А я-то маленький, коротышка. Пришел домой. И такая обида у меня, злость. И я сел и сочинил первое свое стихотворение про Ваньку Сидорова. На следующий вечер пришел я на этот кружок и сказал: «Стих. Про Ваньку Сидорова!». Он меня гонял вечером по всей деревне. Я собрал весь деревенский фольклор, какой блуждал в этих окрестностях. Вам читать не буду. Страшное стихотворение!

Утром просыпаюсь. Дед меня вожжами выпороло хорошенько. Потому что деду моему, казаку, офицеру царской армии доложили, что внук («варнак», как дед говорил всегда), такие стишки сочинил, что вся деревня уши затыкает. По сей день вся молодежь ходит и цитирует.

Бабушка меня потом меня погладила по головке. Конфеткой угостила, «подушечкой». Были такие по рубль десять за килограмм. Прочитала мне лекцию, что такое поэзия, что такое стихи. И после этого я матерные стихи не писал. Но ругаться не разучился.