Башкиров переписал всех журналистов

Председатель территориальной избирательной комиссии Автозаводского района Тольятти Георгий Башкиров был доволен: еще бы — такая высокая явка избирателей.

— Это о чем говорит? – спрашивал он, и сам же отвечал на свой вопрос, — о том, что власть – легитимна. И пусть теперь хоть кто-то посмеет сказать, что результаты выборов были сфальсифицированы!

Однако напротив здания администрации Автозаводского района целый день дежурили несколько автобусов. Водители не скрывали, что работают посменно. На вопрос — кого они собираются перевозить, шоферы прятали глаза и отвечали уклончиво: мол, сами не знаем.

Так, «вхолостую» они простояли до позднего вечера, а потом исчезли из вида.

4 марта Георгий Башкирова был на рабочем месте. В угловом кабинете на третьем этаже он рассказывал сослуживцам про охоту, рыбалку и преимущества внедорожников. Телевизионщикам, приехавшим из Самары, чтобы взять у него интервью, он отказал. За него на камеру говорил заместитель – Юрий Хвостов.

— Что у нас сегодня на обед? – спрашивал Башкиров, нетерпеливо поглядывая на часы, — гороховый суп есть?

— Нет, сегодня молочная каша, — отвечали подчиненные.

Председатель ТИК Автозаводского района вздохнул так обреченно, словно это была главная неудача в его жизни.

Но, казалось, даже отсутствие горохового супа не могло его огорчить в этот день.

Башкиров мгновенно оживился:

— Я только вернулся из Старого города, — продолжал он, — люди идут, идут и идут…

Всех, кто входил в ТИК Автозаводского района в этот день сопровождал охранник. Это был сухенький, молчаливый и беззлобный мужчина. Он же отвечал за проводы гостей.

Члены избиркома нервничали, но виду старались не подавать. Им звонили люди без прописки, но желающие проголосовать, освободившиеся из мест лишения свободы (вдруг осознавшие свои гражданские права), разочаровавшиеся в выборах и те, у кого просто было плохое настроение.

Журналистов регистрировали с такой щепетильностью, словно они попали не в администрацию Автозаводского района, а в здание ФСБ или в исправительное учреждение строгого режима. Переписывали паспортные данные (вплоть до прописки), требовали предоставить номер мобильного телефона и официально заверенное за подписью редактора «официальное задание редакции». С последним пунктом никто разобраться не мог – такого бюрократического препона от чиновников не ожидали.

Это как удар ниже пояса.

— А вдруг вы здесь просто так? – не унималась женщина в кабинете по связям с общественностью и СМИ.

Спорить с ней было невыносимо.

В этот момент на помощь приходил Юрий Хвостов. Это был милый и светлый человек, который разговаривал со всеми так мягко и в то же время уверенно, словно он работал воспитателем в детском саду, а вокруг — непослушные дети. Он был слишком либеральным, этот Юрий Хвостов, и никак не вписывался в суровую реальность территориальной избирательной комиссии Автозаводского района, которая напоминала «кровожадный» советский ЖЭК.

— Свободных розеток нет! – сухо отрезала неизвестная женщина–сотрудник ТИК, когда мне потребовалось немного электроэнергии, — вы думаете, если пришли в избирком, то тут рай?

Двое мужчин–наблюдателей, сидевших тут же, только пожали плечами.

Вернувшись с обеда, председатель ТИК Автозаводского района Георгий Башкиров обзванивал участки:

— Ну, как там у вас? – спрашивал он как бы невзначай.

В тоже время голос у него был твердый и решительный.

— Понял, дальше не продолжай, — сурово обрывал собеседника Башкиров, — до связи.

И, видимо, лишь для избранных добавлял:

— Обнимаю.

Таких телефонных звонков он сделал с десяток, а потом, с удовлетворением откинувшись на спинку стула, вновь начинал говорить про охоту, рыбалку и внедорожники.

— Представляешь, — говорил он, — все застряли, буксуют, а я – еду!